Мы идем на Восток как в тяжелом, как сон, сорок первом,
забывая про горечь не нами добытых побед,
нет ни слов и не слез, раскаленные струны как нервы
в этом театре абсурда тишина... да и зрителей нет.
Мы вернемся сюда, мы вглядимся в руины и лица,
если счастье – игра, и к семерке, как водится, – туз,
и рулетка скрипит, и крупье в зеркалах раздвоится
в фимиаме регалий и грохоте бронзовых луз…
Карнавальное зарево
кружит тебя и меня,
ты проклятая пария,
или подружка менял?
Ты подбитая птица
и я лишь подобье крыла –
коридорами Ритца
костлявая нас повела…
Только терний и крест наш девиз и удел, и награда –
только смелому смерть! только слабым похлебка и бред –
мы вернулись туда, где без нас грохотали парады
и стонала земля в колеях золоченых карет.
А часы на кремлевской, на Спасской, над серой брусчаткой –
зорю бьют и святые воспрянут, и факел зажжен,
если поступь тверда значит шаг на века отпечатан,
как строка в мартирологе, в памяти братьев и жен.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Афганка – Алла Смолина - Андрей Ефремов ...Нет, суеверий и примет особых не было, но в Бога верила. Я с многочисленными служебными командировками рисковала куда более тех, кто не выходил за ворота КПП. Ведь сначала требовалось добраться до аэродрома Джелалабада, потом до Кабула, а затем - Ташкент и это уже, когда моджахеды вовсю использовали стингер, и наш воздушный трафик перенесли на тёмное время суток, без единого огня и только с парашютами. Так что с Богом общалась постоянно. А после войны это общение перешло на другой уровень, более тёплый и доверительный, тогда как на войне молилась чисто интуитивно...
